Генерация идей

Создатели крупнейших импульсных генераторов будут бороться за сохранение академической науки. Эта статья была написана несколько лет назад. Тогда учёные «ратовали» за сохранение академической науки. Сейчас им придётся реально за неё бороться.

В 1977 году в городе Томске учеными-энтузиастами под руководством академика Геннадия Месяца был создан Институт сильноточной электроники. Тематика института оказалась востребованной. Сегодня здесь ведутся уникальные работы по мощной импульсной энергетике, физике плазмы и экстремальных состояний вещества, физике сверхмощных микроволн, разработкам высокоэнергетических лазеров и источников рентгеновского излучения.

Задача, поставленная ещё губернатором Томской области Виктором Крессом перед предприятиями и организациями, заключающаяся в создании продукта, конкурентоспособного на мировом рынке, в своё время не стала откровением для директора ИСЭ члена-корреспондента РАН Николая Ратахина :
— Наш институт давно работает на международном рынке и завоевал здесь серьезные позиции. В период «перестройки» у нас 80% объемов работ приходилось на зарубежные контракты, мы были востребованы, причем контракты эти заключались с технологически продвинутыми странами: США, Францией, Англией, Германией, Японией. Сейчас, во многом благодаря усилиям нашего правительства, бюджетное финансирование науки, по крайней мере, академической, заметно возросло. Возросли и объемы наших договоров на внутреннем рынке, поэтому относительная доля международных контрактов несколько уменьшилась. Однако кооперации с мировым сообществом мы по-прежнему уделяем огромное внимание.

Сколько «железа» на человека?
 В свое время коллектив ИСЭ в 350 человек стал третьим в Томской области экспортером по объему продукции, поставляемой за рубеж. Самое обидное, что в это же время ученых обвиняли в антипатриотизме и называли «космополитами». Но все встает на свои места. Сегодня Институт сильноточной электроники СО РАН — один из научных брэндов Томской области. Упреки все равно остаются. «Что ж вы — установки продаете, а знаний не производите?» На стандартные вопросы выработались стандартные ответы: «Во-первых, если других денег нет, что же — хоронить науку? Ну, давайте, похороним. Люди закончили вузы, стали квалифицированными специалистами, имели высокие амбиции. Теперь часть из них уедет, другие просто уйдут из науки. Это нужно России?» Во-вторых, выполняя контракты, ученые двигаются вперед в фундаментальных исследованиях. Продукция, поставляемая за рубеж, — это в основном уникальное лабораторное оборудование, которое предоставляет возможность для демонстрации новых качественных эффектов. Например, институт участвует в разработке проектов импульсного термоядерного синтеза (работы в этом направлении полным ходом ведутся во Франции и в США). Ученые ИСЭ не перестают удивлять всякими «фундаментальными» диковинками: например, в лабораторных условиях продемонстрирована степень сжатия твердого вещества, характерная для ядерного взрыва.
В лабораториях мира на уникальных электрофизических установках, созданных томскими учеными, ведутся эксперименты как в области чистой науки, так и прикладные. Рынок таких установок специфичен и ограничен, поэтому вопрос об их массовом производстве просто не стоит. Каждая установка по-своему уникальна и конкурентоспособна на этом узком рынке. Если партнер имеет деньги на покупку, то установку, сделанную в ИСЭ, он приобретет не раздумывая. По словам Николая Александровича, некоторые положительные изменения по отношению к научным разработкам наметились и в России.
— Во-первых, государство ставит перед Академией наук задачу — может быть, пока не вполне корректно — по участию в создании наукоемких технологий, которые можно бы было в приоритетном порядке реализовать в России. ИСЭ тоже включился в это дело, тем более, что мы — ученые физико-технического профиля, далеко не «чистые» теоретики. Редкий институт может посоревноваться с нами по количеству «железа» — действующих установок, приходящихся на одного научного работника. Поэтому кому как ни нам помогать государству?

Где наши?
 Первый опыт Института сильноточной электроники по участию в массовом производстве состоялся несколько лет назад. С предложением выступили зарубежные партнеры. Лицензия по технологии обработки поверхности металла электронным пучком была передана в Японию для продвижения, адаптации и выпуска установок. Опыт был успешным. Уже сделано более 150 установок, они активно продаются по всему миру. Часть прибыли в течение ряда лет приходила в Томск. При передаче технологии было немало сомнений. Любую разработку необходимо довести до серийного вида, найти точки приложения, найти средства. В России эти проблемы все еще практически неразрешимы. Зарубежные партнеры же очень предприимчивы, но тщательно просчитывают риски, а значительную долю прибыли от массового производства берут себе. Возникает вопрос: «А где наши, российские бизнесмены, которые, откликнувшись на призывы правительства, сделали бы возможным массовое производство такой продукции в России?»

 — Мы открыты для сотрудничества с отечественным производителем. Тем более, на сегодняшний день патентообладателем по всем нашим разработкам является государство. Мы же наняты им на работу, мы используем федеральную собственность. Поэтому государство в принципе может адресным образом передавать наши результаты для внедрения. Однако реально эта возможность практически не используется. Другой аспект: имеется огромная разница между поставкой уникального лабораторного оборудования и производством ширпотреба. Одно дело, когда мы передаем оборудование в научную организацию, где сотрудники способны сами обучиться и самостоятельно эксплуатировать установку, и совсем другое дело — создавать поточные линии на производстве. Наши установки демонстрируют новые качественные явления. Мы знаем, например, каким образом получить наилучшее сверхтвердое покрытие на поверхности металла. Но, говорят нам, это же в опытной установке, а не в промышленном объеме! И вот нужно либо делать существенно большую установку, либо сотни мелких, а это целый завод. Промышленные установки обязаны иметь высочайшую надежность: производство не терпит простоев и сбоев. Поэтому возникает масса специфических задач: доработка систем питания, реализация непрерывного режима работы и т. д. Но это задача не исследовательских институтов, а отраслевых НИИ — а их система в России, к сожалению, разрушена и нуждается даже не в реанимации, а в создании практически с нуля. А для этого негде взять специалистов, поскольку утрачена преемственность! В научных институтах специалистов-технологов нет. Поэтому считать, что вот сейчас академические НИИ дружно возьмут и обеспечат всю цепочку от научной разработки до конвейера — глубокое заблуждение.
 Два малых предприятия, созданных учеными ИСЭ — ООО «Прикладная электроника» и ООО «Эмиссионная электроника» — являются резидентами Томской технико-внедренческой зоны. Активно ведется работа над темой «Разработка и создание нового поколения энергоэффективного электронно-ионно-плазменного оборудования для выпуска ресурсо- и энергосберегающей продукции». Ведутся переговоры об участии института в проектах «Роснано» совместно с фирмой «Элеси». Уникальные научные разработки ИСЭ можно использовать в машиностроении и инструментальной промышленности, в медицине, в газодобыче и других областях. Физики ждут прихода и иных бизнес-сообществ, заинтересованных в поставленной государством задачи — построения промышленности на основе новых технологий. Ученые готовы даже временно отодвинуть на второй план чистую науку, чтобы поработать на экономику.

Однако между работой в науке  и  во внедрении все же существует отчетливый «водораздел», причем большинство сотрудников ИСЭ склонны остаться в научном поле. Люди, всерьез занимающиеся наукой, не ставят целью продвинуться, обогатиться, прославиться, но им интересно «заглянуть за горизонт». Кроме того, нечасто в одном лице сочетаются предприимчивость и научный склад ума. Слабо вериться в возможность массового появления «универсальных солдат», которые будут одновременно делать открытия и их «продавать». Да и ментальность русского человека сильно разнится с добротными меркантильными принципами Запада. В России всегда существовал образ самоуглубленного ученого: тому примером Циолковский, Менделеев и многие другие. К сожалению, гиганты уходят… Совсем недавно ушел из жизни патриарх российской теоретической физики, академик Виталий Лазаревич Гинзбург. Однако поток молодежи с «горящими глазами» пока что не иссякает. Важно понимать, что только при высоком уровне фундаментальной науки, серьезном потенциале научной мысли и непустословной заботе государства об ученых возможен прорыв в мир высоких технологий.
 Геннадием Месяцем было создано уникальное сообщество единомышленников, преданных науке. Традиции энтузиазма 1970-х в ИСЭ чтят и продолжают. Это своеобразное государство в государстве, где лелеют молодых ученых, оказывают серьезную финансовую поддержку старшему поколению. Но не только поэтому «старики» ежедневно рвутся на работу. Физики шутят: «Наука — наркотик».
 Институт сильноточной электроники живет, дышит, постоянно осмысливает свое положение в науке сегодняшней и будущей. Это место рождения новых идей.


Татьяна Котляревская

21.10.2013