Интервью с директором ИСЭ СО РАН, председателем ТНЦ Николаем Александровичем Ратахиным

Разговор с директором ИСЭ СО РАН, председателем ТНЦ Николаем Александровичем Ратахиным начался с трудных вопросов:

- В чём сложность внедрения научных идей, каково существование наукоёмкого бизнеса в России, каковы перспективы его становления?

- Наукоёмкий бизнес требует риска и больших вложений. Таких бизнесменов в России мало, их практически нет. Госкорпорации предлагали нам помощь, но происходит подмена понятий, наш институт не должен строить завод, это не входит в нашу компетенцию, мы исследователи, учёные, мы изобрели, сделали своё дело, не надо с нас требовать большего, мы можем передать установку в пользование с авторским надзором, то, чтобы она начала приносить прибыль – не наша задача. Мы не отказываемся от своих обязательств, мы их выполняем, мы просто разделяем полномочия и позиционируем себя, как исследователи, учёные, наша задача получение новых знаний, которые могут применяться в технологиях, а могут служить для получения последующих знаний, любопытство не запретишь и не остановишь, а заниматься внедрением, рисковать –  не наш удел, мы отчётливо это понимаем. Здесь наблюдается отсутствие полной цепочки (отраслевой науки) и внятной государственной политики. Государство должно быть заинтересовано в реализации наукоёмких идей, в том числе в широких масштабах.

- А как начинался Ваш трудовой путь, что Вас привело в институт?

- Я заканчивал кафедру физики плазмы в новосибирском университете, возглавлял её Дмитрий Дмитриевич Рютов, давно уже Академик, живущий, правда, за рубежом. Это был первый его выпуск. Мест для распределения было много, был большой выбор. Я склонен был остаться в ИЯФе, институте ядерной физики. Потом приехал Геннадий Андреевич Месяц, он увлёк своим энтузиазмом, идеей создания ускорителей. Коллектив был очень молодой, на нас возлагались большие надежды, мне сразу дали серьёзную тему – диагностика плазмы в вакуумном диоде, работали очень много, потому, что было интересно, потому что хотели работать, всё кипело, эта атмосфера очень привлекала. Два года я провел в ленинградской аспирантуре, приехал с готовой диагностикой.

- В чём специфика Томска, как научного центра?

- Томск уникален в то, что мы очень близко расположены, здесь вузовская часть сгруппирована плотно в центре города. Кадры, которые работают в академических институтах поставлялись тремя ВУЗами – ТУСУРом, ТПУ и ТГУ. Живя здесь, так или иначе пересекаясь, невозможно не искать приложения в  системе государственных предложений по кооперации и интеграции. Но не только это является главным. Тематика нашего института и других вырастали из тематик университетов. Администрация Томской области предпринимает шаги с учётом того, что интеграция  - это ещё один плюс для региона, необходимая выгода, особенно имея в виду те тренды, которые правительство декларирует сейчас – интеграция и перевод науки в университеты. К последнему я считаю, надо относится с осторожностью.  Университеты – это представление качественных образовательных услуг, а для науки специально созданы были академические институты. «Служенье муз не терпит суеты». Наука требует сосредоточения.

- Какие качества необходимы молодым учёным, студентам?

- Должно быть хорошее образование и желание учиться. И любопытство, и тщеславие, как это ни странно звучит. «Хочу сделать сам» - необходимое желание.

- Насколько для учёного важно быть востребованным в науке, и какова необходимость свободы?

- Я считаю, свобода учёному крайне необходима. Очень важно, когда общество оценивает твои усилия и предоставляет тебе возможность в свободном исследовании, часто это выражается именно в денежном эквиваленте. Что на само деле нужно учёным? Учёные немножко оторваны от общества, для учёного реализоваться важно в среде коллег. Для настоящего учёного важно мнение специалистов о нём, что он стоит, а не общий шум толпы возле его имени. Самое главное, уважение  профессионалов, а не вообще популярность. Вернемся к свободе. «Жить в обществе, и быть свободным от общества нельзя». Но существует свобода творчества, свобода выбора тематики, интерес, реализация. Другое дело, что есть очень тонкая грань, кому можно это доверить. Это проверяется деятельностью в течение какого-то срока.

- Что вы можете сказать о современной молодёжи при всей её прагматичности, горят ли у ребят глаза?

- Такие ребята есть и сейчас. Постижение, что наука необходима тебе приходит не сразу. Наука в некотором смысле хобби и самопожертвование. Если на банальный человеческий язык перевести : «Я пришёл в науку, чтобы жить хорошо». Неправда. Когда вы придёте сюда и почувствуете социум, вы поймёте, что здесь хорошо, существование в высокоинтеллектуальном пространстве – это очень важно, это наркотик, потом уходить не хочется.  Если ты пользуешься уважением, ощущаешь гордость за то, что ты сделал, чувствуешь себя неким небожителем - это важно для молодёжи, это самоутверждение.  Не многим такое дано, программа жизненного самообучения, роста, при этом роста не карьерного с точки зрения зарабатывания денег, а внутреннего, накопления знаний, взгляд на мир меняется, ты становишься мудрей, прозреваешь. Это и есть то, что влечёт. Таких людей и не должно быть много.

- Действительно ли российская наука может высоко подняться?

- Достижений много, они не утеряны. Необходима грамотная государственная политика. Ученые всегда активно идут навстречу, они неустанно работают, пусть труд их станет востребован, наверное, тогда это будет наивысшей реализацией.

 Практическим воплощением научных разработок, например, в лаборатории  плазменной эмиссионной электроники является электронно-пучковая импульсная установка  «Solo» для модификации поверхности материалов и изделий за счёт коротко импульсного воздействия. Оно приводит к расплаву поверхности за короткое время и сверхбыстрому остыванию вследствие того, что вся деталь имеет комнатную температуру, а место, где воздействует пучок, расплавляется на глубину 10-20 микрометров. Тогда поверхностный слой за счёт поверхностного натяжения выравнивается, сглаживается, полируется, из-за того, что происходит сверхбыстрое охлаждение и модификация структуры, т.е. структура измельчается. Это приводит к увеличению твёрдости, повышению коррозионной стойкости,  и другие улучшаются характеристики за счёт измельчения структуры вплоть до наноструктуризации и даже амортизации. Использоваться может практически любой металл: титан, вольфрам, нержавеющая сталь. Применение – это в том числе упрочнение пар трения. Установка «Solo» обеспечивает уникальные возможности по полировке поверхности, упрочнению поверхности, повышению ее стойкости к износу и коррозии, приданию ей антизадирных свойств.

                                                                                                                                                                                                       

 Материал подготовила Т.Котляревская